Домовой

   С домашним очагом у коми связан комплекс представлений о домовом (олысь, суседко, дедушко, айка и др.), основной функцией которого было обеспечение благополучия всех обитателей дома и домашнего скота. По народным представлениям, домовой, являясь важнейшим демонологическим образом в крестьянском мировоззрении, «должен жить в каждом доме». «Домовойыс бур, керан бурторсö» (домовой хороший, он делает добрые дела), но в чужом доме у него необходимо спрашивать разрешение: «домовой-батюшка, домовой-матушка лэдз менö узьны тöллун, иг лок ме нэм кежлö, а öти вой узьны» (домовой-батюшка, домовой-матушка, пусти меня спать сегодня, не на век пришел, а на одну ночь). С этой традицией согласуется практика знакомства нового человека в доме, что достаточно ярко читается в традиции русских, совместно проживающих с коми в одном районе. «Дедушко-суседушко,/ Пусти на подворьицо,/ (Там назовешь кого)/ Пой, корми, ухаживай/ Мы тебя любим/ Ты нас люби». Иначе домовой может не принять человека и чинить ему всякие козни, что часто фиксируется в этнографических материалах.

   Домовой не переходил в новый дом до сооружения там очага, который зажигали с помощью огня из прежнего дома, тем самым, символизируя неразрывную связь поколений. На Вашке при переносе домового из старого в новый дом говорили фразу: «Домовöй-батюшка, домовöй-матушка, мöдiм ми выль квартираö» (Домовой-батюшка, домовой-матушка, пошли мы в новую квартиру), при этом на печь ставят для него первую рюмку. Для Прилузья характерна точно такая же традиция: «избача голубцы-то открывают, дай говорят: «Суседко-дедушко, мы на новый-то дом пойдем, ты благослови нас, и пойдем с нами». Для благополучия и счастья в доме приглашали к столу домового: «Суседко-дедушко, иди ужинать да хорошо нас храни скотом и животом», а перед каждым постом его обязательно угощали, чтобы хранил дом. Установление добрых отношений с домовым, обращение к нему за помощью входит в сферу деятельности женщин. Так, начиная стряпню к празднику, хозяйка приоткрывала дверь в голбец и призывала на помощь домового: «Суседко-дедушко, вай миянö отлаын сёйны и стряпайтны отсав, сёиштан и сесся бара мунан аслад местаö» (Суседко-дедушка, давай помогай вместе с нами варить и стряпать, покушаешь и потом обратно на свое место пойдешь).

   В структуре демонологических образов положительной характеристикой наделялся только домовой, обеспечивающий благополучие и в доме, и в хозяйственном дворе. Другие «хозяева» построек - банник (пывсянса, пывсян айка ‘банный дедушко’), овинник (рыныш айка ‘овинный дедушко’) - имели менее покладистый характер, но все же не входили в разряд злых антагонистов людей. Они были жестоки в отношении тех, кто нарушал нормы общения между людьми и духами. При этом овинник мог заступиться за человека, которого обижал банный дух.